 Навигация сайта
Реклама:
|
|
| Облучены, но не обречены |
 21 год назад их было 520. А европейские СМИ 80-х годов трубили с экранов телевизоров и первых страниц газет: «Они закрыли своей грудью Европу!» Сегодня в Новороссийске осталось чуть больше 160 ликвидаторов чернобыльской катастрофы. 26 апреля в 15.00 они придут на площадь Героев, чтобы отдать дань памяти ушедших друзей и поговорить по душам с живыми. Гость нашей редакции – кавалер орденов Мужества и Знака Почета, участник операции по ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС Владимир Зиберов вспоминает события 1986 года.
- Наш 955-й полк гражданской обороны был переброшен для оказания помощи украинцам спустя девять месяцев после трагедии, - рассказывает Владимир. - Я был в числе первого медицинского батальона, служил замполитом. Правда, до того как новороссийцы оказались на чернобыльской земле, их сотню раз предупреждали, чем грозят подобные визиты на территорию с высоким уровнем радиационного излучения. «Бесплодие» - самый невинный диагноз, который можно было услышать из уст председателя медицинской комиссии в военкомате. Поэтому предпочтение отдавалось тем, у кого подрастали детишки. У меня в том году уже внучка родилась!
Собрал вещи, направился к месту дислокации полка, в станицу Динскую. Было это в начале 1987 года. А в феврале мы оказались уже непосредственно в Чернобыле. Жили в поселке Новая Радча, это примерно 70-80 километров от станции. Кажется - близко, но преодолевали это расстояние значительно дольше, чем на мирной территории. Дело в том, что последние 30 километров до Чернобыльской АЭС по периметру станции были режимной территорией: патрули, замеры, проверки наличия защитного снаряжения - все это отнимало время. На месте нам приходилось заниматься строительными работами - разбирали кровлю 3-го энергоблока, готовили его к запуску. Постоянно одним глазом смотрел на накопитель: как только набиралась дневная «норма» облучения, работа прекращалась и начиналось самое страшное - ожидание транспорта в поселок. Это время я занимался с бойцами как замполит: расспрашивал о семьях, искали общих знакомых, ведь в основной массе все были новороссийцами.
Как-то влетело моим орлам по первое число. Дошли до меня слухи, что молодежь наведывается к гражданскому населению поселка за самогонкой. Попросил принести и мне, на пробу. Принесли. Я вызвал весь батальон и «попробовал» продукт дозиметром. Прибор зашкалил. У ребят шок, емкость с первачом пришлось уничтожать лично. А солдатам «прописали» двойную норму политзанятий в качестве наказания.
Неизгладимое впечатление на меня произвела Припять, город мертвых. Даже дома в холодном поту просыпался. Конечно, «страшилок» на месте трагедии ходило немало, поэтому все заботились о собственной безопасности как могли.
Мы были вторым полком гражданской обороны, переброшенным в Чернобыль. Те, кто был до нас, погибли. Они проходили здесь службу еще до аварии. Когда произошел взрыв, парни покинули здание и сидели прямо за забором станции, курили, любовались природой. И мало кто из них знал, что получает несовместимую с жизнью дозу радиации. Ушли наши предшественники, причем большинство - в первые дни после трагедии.
У меня проблемы со здоровьем начались в 1989 году. Через восемь лет я пошел на инвалидность с диагнозом «гипертония», уже седьмой год мне подтверждают мою вторую группу. Только не подумайте, что я нытик, но те рамки, которыми ограниченны права ликвидаторов, хуже всяких накопителей и дозиметров. Уже прошло два судебных заседания по искам членов организации инвалидов Чернобыля. Почему-то нет денег в социальной защите. Хотя в письме, которое получили два года назад от Европейского союза, сказано, что в федеральный бюджет России поступила финансовая помощь ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС в размере 40 миллиардов долларов. А служители Фемиды ищут эти деньги в бюджете краевом, в котором их и не было.
То, что по своим правам мы приравнены к ветеранам войн и участникам боевых операций, тоже мало кого волнует. В общем, помимо маленьких семейных радостей есть еще и целый ряд проблем, о которых хочется забыть, потому что нам, нахватавшимся радиационного облучения, не так долго осталось прожить в этом мире. По статистике, от радиационной болезни уходят из жизни в возрасте от 20 до 50 лет. Мне 59, и я, получается, долгожитель.
Авторы: Наталья Бодрова
Источник: еженедельник «Наш Новороссийск»
|
| 26-04-2007 16:05 | редактор | прочтений: 2388 | коммент.: 2 |  |
 |
|
|
Реклама:
Google AdSense
|
